Вобще, среди соционических тимов с одной и той же болевой я заметила тенденцию – один всегда болевую прикрывает и болезненно реагирует на все оценки, которые ей даются, второй же показывает пренебрежение к подобной сфере, ее несущественность в своей жизни.
Например: тот же Жуков всегда бесцеремонен. Этика? Я этичен, потому что логичен – что может быть более честно и справедливо! Все остальное - телячьи нежности, лучше подтяните свои штаны до моего уровня, чем я буду стараться припадать до вашего.
Дон же в данном вопросе тоже не спец, но он в одном случае смотрит немного обиженно, хотя и не показывает, что его это задевает, а в другом случае говорит – вечно вы недовольны, мне кажется, проблема в вас, а не во мне! И даже иногда выдает расширенные обоснования и пояснения к этой теории.
Дост заявляет: давление на человека – это проявление варварских мотивов по отношению к чужой ментальной индивидуальности. Если один человек живет во вред другому, значит он убог, потому что это исключительно убогий и самый простой метод из всех возможных.
Робеспьер принимает во внимание расстановку сил, во всяком случае - старается. Он ведет полемику, поглощенный изобретением, вернее, составлением схемы мира относительно того, кто на кого имеет право давить. Он пытается вычислить, от кого такое давление будет законным правом, и тем самым утешить свое самолюбие.
Есенин, вопреки суждениям, живет в материальном мире. Но соединение всех точек при помощи четких линий видится ему помехой для достижения духовного спокойствия, что в есенинском понимании соответствует метущейся легкости и свободе сквозняка, а также возможности менять направление в любой момент. Любая система – это банальная унылая схема.
Дюма же наоборот, всегда живет с мыслью о своей практичности и хозяйственности. Даже если ему никто об этом не говорит, он знает, что его еда вкусная, а его дом уютен – он делает это для себя и с пониманием дела. Казалось бы – это и есть практичность – но нет, люди говорят ему, что практичность в чем-то другом. Дюма не понимает этих странных высказываний.
Бальзак пренебрегает излишней чувствительностью. Она вызывает у него смесь скепсиса, раздражения и, в чем он и сам себе не признается, стыда. Эмоциональные проявления – это что-то излишне интимное, чтоб доставать его и развешивать, как простынь на балконе. И в конце концов, многим так свойственно преувеличивать свои чувства ради красного словца – и это раздражает его своей нелепостью, как вызов. Бальзаки иногда специально говорят вещи, которые, по их наблюдениям, способны шокировать публику – какбы в ответ.
Габен не силен в проявлении чувств. Шаг вперед, два назад. Ему постоянно кажется, что это глупо, глупо и все. Много или мало – эмоции похожи на кривляние, ему тоже за них стыдно. Человеку достаточно выражать свои ощущения конкретными словами. А если от него ждут каких-то проявлений в ответ – что ему делать? Габен пробует воссоздать, и чувствует себя просто в дурацком положении.
Гексли не бывают глупы, они просто смотрят на людей с развитой логикой, как на птиц, или на бабочек, способных достигнуть тех границ, что человек видит лишь издали. Как это наверное прекрасно – думает Гексли, - как это чудесно и легко – брать материю, делить ее на части и создавать из них что-то новое.. Или нет.. Даже просто облекать в слова те вещи, которые буквально ощущаются в руках, но ускользают. Как бы легко жилось, еслибы он, Гексли, вот также мог в своей жизни дать всему название и отделить главное от второстепенного!
Наполеон не видит потребности что-то обосновывать – он знает. Источник этого знания – не какие-то выводы, головоломки, это его мироощущение. А оно его практически не подводит. Лабиринты – это долго, головоломки – скучны, их для удовольствия решают одни извращенцы.. Зачем это все нужно, если цель – как можно быстрее получить приз.
Штирлицы знают КАК. Они любят, просто кайфуют, когда все идет четко и отлажено, все детальки работают и конвейер выдает желаемое. Если что-то начинает барахлить, опять же, Штирлиц знает КАК его привести в порядок. Это даже не вопрос для обсуждения, так просто – теория для наблюдателей.
Но КАК можно определить, что будет завтра, если он еще не знает, ЧТО будет завтра, какая будет погода, сколько зерновых запасет страна? КАК можно делить шкуру неубитого медведя, если даже не знаешь, какова она?
Нужно иметь реальные факты на руках, чтоб спрогнозировать результат – иначе это глупые фантазии. Но если уже есть факты – к чему терять время даром? Что значит потом, время - деньги, промедление смерти подобно!
Гюго опаздывает. Да знает, знает он, что опаздывает! Но завтра он точно будет вовремя, вы только напомните ему в пять утра, потом в шесть утра, а если нет – ну кто виноват, что вы не напомнили? Кстати, вопрос риторический. К тому же, вы же знаете, что Гюго опаздывает – чего вы ожидали? Зато сейчас он вам мозги запудрит и через пять минут вы уже забудете, почему конкретно кровь из носа желали прибить его на месте, во благо планеты Земля.
Максим спокоен по отношению ко всякого рода необоснованным прогнозам и теориям. Это сказочки. Не знаешь как, спроси его, но только не надо вот этого наивняка и рассказов про светлое будущее, мрачное сейчас его вполне устроит, главное, что в нем он стоит на ногах и знает, куда двигаться дальше. К тому же, зачем изобретать велосипед? Ах с крыльями.. Ну-ну. Только не приходите потом коленки мазать йодом – свой пузырек нужно иметь к таким-то годам.
Драйзер в душе обделен. Не то, чтобы он страдал – в его жизни есть чем заняться. Но иногда, за каким-то делом, он натыкается на свою безыскусность в одном – он плохой выдумщик. Если ему сказать, он сделает, но не просите его что-то придумать самому, в конце концов, это так волнительно, что лучше вобще никому не знать, насколько у него слабы задатки к интерпретации уже существующего. Как можно еще назвать зеленый карандаш, если это и есть зеленый карандаш? А если не нравится.. Пойдите, поищите себе развлечений где-нибудь еще, а он, Драйзер, занят делом!
Джек тоже занят делом – ведь главное не то, как ты выглядишь, а то, что ты из себя представляешь. Встречают по одежке – провожают по уму, не все золото, что блестит.. На этот счет существуют вполне конкретные критерии, потому Джек честен с собой и окружающими - его одежда практична, его жилье удобно, рабочее место функционально, а мишура и рюшки.. Каждому свое. Ну хорошо, принесите мне пару лаковых туфель с пряжками. В подарок. Денег за такой ширпотреб я платить не стану.
Гамлет в шоке. Как это он, такой замечательный, возвышенный, чувственный, прекрасный и запредельно богемный – и в чем-то негармоничен? Вы уверены? Нет, если вы говорите, что моя одежда и еда вам не нравятся, значит вам не нравится моя сущность! А вот так?? Ну скажите хоть что-то.. ЧТО? Лучше умолкните навек, вы, безвкусно разодетый карлик, любящий фаст-фуд, что вы понимаете в красоте?
Например: тот же Жуков всегда бесцеремонен. Этика? Я этичен, потому что логичен – что может быть более честно и справедливо! Все остальное - телячьи нежности, лучше подтяните свои штаны до моего уровня, чем я буду стараться припадать до вашего.
Дон же в данном вопросе тоже не спец, но он в одном случае смотрит немного обиженно, хотя и не показывает, что его это задевает, а в другом случае говорит – вечно вы недовольны, мне кажется, проблема в вас, а не во мне! И даже иногда выдает расширенные обоснования и пояснения к этой теории.
Дост заявляет: давление на человека – это проявление варварских мотивов по отношению к чужой ментальной индивидуальности. Если один человек живет во вред другому, значит он убог, потому что это исключительно убогий и самый простой метод из всех возможных.
Робеспьер принимает во внимание расстановку сил, во всяком случае - старается. Он ведет полемику, поглощенный изобретением, вернее, составлением схемы мира относительно того, кто на кого имеет право давить. Он пытается вычислить, от кого такое давление будет законным правом, и тем самым утешить свое самолюбие.
Есенин, вопреки суждениям, живет в материальном мире. Но соединение всех точек при помощи четких линий видится ему помехой для достижения духовного спокойствия, что в есенинском понимании соответствует метущейся легкости и свободе сквозняка, а также возможности менять направление в любой момент. Любая система – это банальная унылая схема.
Дюма же наоборот, всегда живет с мыслью о своей практичности и хозяйственности. Даже если ему никто об этом не говорит, он знает, что его еда вкусная, а его дом уютен – он делает это для себя и с пониманием дела. Казалось бы – это и есть практичность – но нет, люди говорят ему, что практичность в чем-то другом. Дюма не понимает этих странных высказываний.
Бальзак пренебрегает излишней чувствительностью. Она вызывает у него смесь скепсиса, раздражения и, в чем он и сам себе не признается, стыда. Эмоциональные проявления – это что-то излишне интимное, чтоб доставать его и развешивать, как простынь на балконе. И в конце концов, многим так свойственно преувеличивать свои чувства ради красного словца – и это раздражает его своей нелепостью, как вызов. Бальзаки иногда специально говорят вещи, которые, по их наблюдениям, способны шокировать публику – какбы в ответ.
Габен не силен в проявлении чувств. Шаг вперед, два назад. Ему постоянно кажется, что это глупо, глупо и все. Много или мало – эмоции похожи на кривляние, ему тоже за них стыдно. Человеку достаточно выражать свои ощущения конкретными словами. А если от него ждут каких-то проявлений в ответ – что ему делать? Габен пробует воссоздать, и чувствует себя просто в дурацком положении.
Гексли не бывают глупы, они просто смотрят на людей с развитой логикой, как на птиц, или на бабочек, способных достигнуть тех границ, что человек видит лишь издали. Как это наверное прекрасно – думает Гексли, - как это чудесно и легко – брать материю, делить ее на части и создавать из них что-то новое.. Или нет.. Даже просто облекать в слова те вещи, которые буквально ощущаются в руках, но ускользают. Как бы легко жилось, еслибы он, Гексли, вот также мог в своей жизни дать всему название и отделить главное от второстепенного!
Наполеон не видит потребности что-то обосновывать – он знает. Источник этого знания – не какие-то выводы, головоломки, это его мироощущение. А оно его практически не подводит. Лабиринты – это долго, головоломки – скучны, их для удовольствия решают одни извращенцы.. Зачем это все нужно, если цель – как можно быстрее получить приз.
Штирлицы знают КАК. Они любят, просто кайфуют, когда все идет четко и отлажено, все детальки работают и конвейер выдает желаемое. Если что-то начинает барахлить, опять же, Штирлиц знает КАК его привести в порядок. Это даже не вопрос для обсуждения, так просто – теория для наблюдателей.
Но КАК можно определить, что будет завтра, если он еще не знает, ЧТО будет завтра, какая будет погода, сколько зерновых запасет страна? КАК можно делить шкуру неубитого медведя, если даже не знаешь, какова она?
Нужно иметь реальные факты на руках, чтоб спрогнозировать результат – иначе это глупые фантазии. Но если уже есть факты – к чему терять время даром? Что значит потом, время - деньги, промедление смерти подобно!
Гюго опаздывает. Да знает, знает он, что опаздывает! Но завтра он точно будет вовремя, вы только напомните ему в пять утра, потом в шесть утра, а если нет – ну кто виноват, что вы не напомнили? Кстати, вопрос риторический. К тому же, вы же знаете, что Гюго опаздывает – чего вы ожидали? Зато сейчас он вам мозги запудрит и через пять минут вы уже забудете, почему конкретно кровь из носа желали прибить его на месте, во благо планеты Земля.
Максим спокоен по отношению ко всякого рода необоснованным прогнозам и теориям. Это сказочки. Не знаешь как, спроси его, но только не надо вот этого наивняка и рассказов про светлое будущее, мрачное сейчас его вполне устроит, главное, что в нем он стоит на ногах и знает, куда двигаться дальше. К тому же, зачем изобретать велосипед? Ах с крыльями.. Ну-ну. Только не приходите потом коленки мазать йодом – свой пузырек нужно иметь к таким-то годам.
Драйзер в душе обделен. Не то, чтобы он страдал – в его жизни есть чем заняться. Но иногда, за каким-то делом, он натыкается на свою безыскусность в одном – он плохой выдумщик. Если ему сказать, он сделает, но не просите его что-то придумать самому, в конце концов, это так волнительно, что лучше вобще никому не знать, насколько у него слабы задатки к интерпретации уже существующего. Как можно еще назвать зеленый карандаш, если это и есть зеленый карандаш? А если не нравится.. Пойдите, поищите себе развлечений где-нибудь еще, а он, Драйзер, занят делом!
Джек тоже занят делом – ведь главное не то, как ты выглядишь, а то, что ты из себя представляешь. Встречают по одежке – провожают по уму, не все золото, что блестит.. На этот счет существуют вполне конкретные критерии, потому Джек честен с собой и окружающими - его одежда практична, его жилье удобно, рабочее место функционально, а мишура и рюшки.. Каждому свое. Ну хорошо, принесите мне пару лаковых туфель с пряжками. В подарок. Денег за такой ширпотреб я платить не стану.
Гамлет в шоке. Как это он, такой замечательный, возвышенный, чувственный, прекрасный и запредельно богемный – и в чем-то негармоничен? Вы уверены? Нет, если вы говорите, что моя одежда и еда вам не нравятся, значит вам не нравится моя сущность! А вот так?? Ну скажите хоть что-то.. ЧТО? Лучше умолкните навек, вы, безвкусно разодетый карлик, любящий фаст-фуд, что вы понимаете в красоте?
URL записи